История любой современной нации подобна шкуре зебры — тёмные полосы чередуются со светлыми, почти у всех тёмного в сумме набирается больше. Темная полоса для «начальства» не всегда такова же для народа и наоборот, хотя зачастую они нераздельны. Тёмная полоса в истории одного народа может хронологически совпадать со светлой в истории соседнего. Выжившие нации - итог достаточно безжалостного дарвиновского отбора.
Николай Рерих. Город строят
Почти любой курс истории есть «история начальства» - фараонов, султанов, королей, императоров, полководцев, дворянства, их походов, битв и иных увлекательных треволнений. О них написаны романы, ими (не имеющими ничего общего с прототипами) мы любуемся на экранах. Исследований «истории народа», простых людей, много меньше, хотя, конечно, есть и таковые.
Многое зависело от того, где тот или иной народ обрёл свою территорию. Некоторым повезло больше - они оказались под защитой труднопреодолимых природных рубежей (в идеале - моря), тогда как другим вместо таких рубежей достались могущественные соседи под боком. Взглянем на карту расселения народов в былые века и задумаемся: куда делись мидяне, кушаны, хетты, умбры, фракийцы, фригийцы, финикийцы, карфагеняне, тохары, пеласги, этруски, пикты, пруссы, хазары, орхоны, ольмеки, майя? Этот список огромен. А ведь у большинства из них были свои государств, порой мощные и обширные. Но они исчезли, их население растворилось в других этносах, а в каких-то случаях было просто истреблено - геноцид в древности был рядовым явлением. Некоторые государства сгубило изменение природных условий. Выжившие нации - итог достаточно безжалостного дарвиновского отбора. Сладкая доля не выпала никому.
Государства рождались во времена, когда не существовало «общепризнанных международных норм», никто не слышал о «правах человека», о «правах меньшинств». Рождение почти всех известных наций сопровождалось злодеяниями, ныне забытыми или героизированными. Бросается в глаза, что чем ограниченнее была территория, за которую шла борьба, тем ужаснее прошлое таких мест. Особенно блещет этим древняя история пространств, прилегающих к Восточному Средиземноморью - почитайте Ветхий Завет. Там случалось, что один народ съедал другой - отнюдь не в переносном смысле (Числа, XIV, 7-9).
Недалеко ушла и Западная Европа, чья история - цепь гекатомб, о которых европейцы стараются не вспоминать. Поражает спокойствие средневековых и более поздних источников, повествующих о поголовном истреблении жителей городов и целых областей, захваченных в ходе бесчисленных войн, изумляет хладнокровие, с каким художники-современники изображали всякого рода изуверства. Вспомним Дюрера и Кранаха, вспомним гравюры Жака Калло с гирляндами и гроздьями повешенных на деревьях людей.
Не слаще был и удел Азии - достаточно вспомнить «войны царств», не раз сокращавшие население Китая в разы. Такие ужасы, как гора из двадцати тысяч отсечённых турецких голов перед шатром персидского шаха Аббаса в 1603 году или корзины вырванных человеческих глаз в качестве свидетельства одержанной победы, достаточно типичны для бесчисленных азиатских взаимоистреблений. Скрытые причины у них были те же, что мучили Европу: переизбыток населения и ограниченная территория. Изучив сотни войн, знаменитый русско-американский социолог Питирим Сорокин в своей книге «Голод как фактор» показал, что «какие бы ярлыки ни наклеивались на мотивы войны» , в конечном счете, они ведутся за выживание, за пищевые ресурсы. Участники и даже зачинщики этих войн далеко не всегда это осознают. Исключения в виде сугубо династических войн, на этом фоне редки.
Разные миры
Насколько Россия разделяла суровую участь европейцев и азиатов? Ответ будет для кого-то удивителен: в сравнительно малой степени. Мы с детства усвоили, что наши предки «вели непрерывные оборонительные войны, отстаивая свою независимость». Вели, конечно. Однако непрерывными их можно назвать лишь при учёте всех приграничных стычек. Страна без чётких природных рубежей не могла не подвергаться нападениям, но Русская земля как совокупность княжеств мало где и мало когда находилась в тесном соседстве с землями могущественных и агрессивных соседей. Попросту говоря, захватчикам ещё надо было до неё добраться. Именно поэтому Русь-Россия знала достаточно долгие, по мировым меркам, периоды спокойствия и стабильности. От междоусобиц (тех самых династических войн) погибало, судя по летописям, больше людей, чем от «наездов» (очень старое слово) внешнего врага - до появления Орды, конечно. Всё познается в сравнении. Нас миновала чаша, доставшаяся большинству наций.
Малочисленный юный народ, поселившийся на лесистых и ничем не стиснутых просторах дальней оконечности тогдашней ойкумены, - хоть и в благодатном краю, но вдали от морей и от существовавших уже не одну тысячу лет очагов цивилизаций, - избежал множества бед и опасностей. Правда, и шансов возвыситься у него не было никаких. То, что это произошло, - аванс истории. Возможно, ещё не вполне отработанный нами. В судьбе нашей страны были и очень тяжкие отрезки, но как совсем без них? Зато Русь-Россия не только возвысилась, она знала достаточно долгие, по мировым меркам, периоды спокойствия и устойчивости (вроде «Тишины великой» в правление четырёх князей подряд - Ивана Калиты, Симеона Гордого, Ивана Красного и первых лет Дмитрия Донского).
Край был выбран поразительно удачный. Вдобавок как минимум первые два века русской письменной истории и несколько веков истории дописьменной были тёплыми. До конца X века не случалось суровых зим и сильных засух, неурожаи отмечались редко (К. С. Лосев. Климат: вчера, сегодня... и завтра? - Л., 1985). Сочетание сравнительно редкого населения и биологического богатства природы сильно разнообразило пропитание. Рыба, грибы и ягоды на протяжении почти всей нашей истории были неправдоподобно, с точки зрения иностранцев, дёшевы. Бескрайние леса кишели зверем и птицей. Как подчеркивает Николай Костомаров в книге «Домашняя жизнь и нравы великорусского народа», охота в России, в отличие от западноевропейских стран, не была привилегией высших классов, ей предавались и самые простые люди.
Относительно повезло нам и с соседями. Попытки натиска на Русь с запада не имели в Средние века серьёзных последствий, поскольку были отражены. Северные пришельцы, варяги (даже если принять «норманнскую теорию»), быстро растворились в славянской среде: уже внук Рюрика носит имя Святослав. Для сравнения: норманны покорили Британию в XI веке, но вплоть до XV века двор и знать говорили по-французски не только в своей среде, но даже с народом - французским языком «ордонансов» (указов).
Не было смертельной вражды и с Волжско-Камской Булгарией на востоке, хотя взаимные походы имели место. Но заключались и союзы. По-настоящему опасен был юг. Но народы «южного подбрюшья» Руси (обры, половцы, печенеги, хазары, торки, берендеи и прочие) не развивали натиск настолько мощный, чтобы угрожать самому её существованию. Мало того: они постоянно становились союзниками русских князей. Решив окончательно снять проблему угрозы степняков, утративший интерес к Киеву Андрей Боголюбский в 1157 году сделал фактической столицей Руси город Владимир. Великому князю едва ли пришло бы тогда в голову, что через 80 лет из глубин Азии нагрянет злая Орда, против которой Русь не устоит. Первое Великое Бедствие пришло в наше отечество, таким образом, целых четыре века спустя после начала нашей письменной истории.
Эти начальные века, конечно, нельзя назвать благостными. Случались мор и глад, не стихали междоусобицы, но по свирепости им было далеко до европейских войн. Ибо там за тот же период произошло несколько завоеваний Италии, Фридрих Барбаросса разрушил Милан, арабы завоевали Испанию, а испанцы начали Реконкисту, венгры почти век опустошали Центральную Европу, крестоносцы разорили и разграбили Константинополь и значительную часть Византии, герцогства и княжества в кровопролитных битвах переходили из рук в руки, возникла инквизиция. В 1209 году сожжением города Безье (из семи тысяч жителей не уцелел ни один) начались длившиеся полвека Альбигойские войны, в ходе которых была вырезана половина населения Южной Франции. И чтобы общая обстановка была понятнее, такая деталь: в начале XIII века в Европе было 19 тысяч(!) лепрозориев. В них не лечили, туда запирали. Свирепство болезней не должно удивлять: в тогдашней Европе не было бань.
Значит ли это, что предки современных народов Европы были, по сравнению с нашими, слишком драчливы, жестоки, нечистоплотны? Конечно, нет. Просто количество людей в Европе (скромное, по нынешним меркам) постоянно превышало возможности их прокорма. В любой данный момент голодала часть населения, доходило до поедания выкопанных из могил мертвецов, повсюду бродили бездомные, а рыцари жили разбоем. Войне, восстанию, смуте обязательно предшествовал неурожай. Сотни тысяч верующих не устремились бы в первый же Крестовый поход, если бы не семь подряд голодных лет перед ним. Почему католическая церковь запрещала бани? Объявлялось, что для пресечения разврата, а на самом деле, потому что повсеместным явлением, особенно в городах, была нехватка воды.
А теперь представим себе тогдашнюю Русь и её окраины (в те времена говорили «украины»), особенно Северо-Восточной Руси. Её окружали густые леса. В них можно было углубляться дальше и дальше, селиться вдоль бесчисленных рек. В новом месте за неделю ставилось деревянное жилище. При таком обилии леса кто бы стал тратить силы и время на каменное, чтобы оно потом держало на месте как якорь? У европейцев простор для внутренней колонизации был ограничен, а к XVIII веку иссяк. Однако они не только истребляли друг друга, но и придумывали, как повысить урожаи, проявляли деловую изворотливость, закладывая основы интенсивного хозяйствования. Лес был не очень доступен, строили из камня, а значит – на века. Изъяны оборачивались движущими силами.
Нашествие Батыя (1237–1241) и длительное Ордынское иго стало для Руси первым по-настоящему тяжким ударом. Многие города, чьи названия известны из летописей, исчезли, и об их былом местонахождении спорят археологи. О масштабах регресса говорит хотя бы то, что надолго исчезают сложные ремесла, на многие десятилетия прекращается каменное строительство. Русь платила завоевателям дань («выход»). Они не держали на Руси гарнизонов, но предпринимали карательные походы против строптивых князей. Вместе с тем Орда надолго прекратила княжеские междоусобицы, да и возобновившись, они уже не достигали прежнего размаха. Как показал Л. Н. Гумилёв, Русь хоть и была данницей, не утрачивала независимость, вступая в сношения с соседями по своему усмотрению, а дань в Орду была одновременно платой за защиту. Под этой защитой начался процесс консолидации русских земель. Этому способствовала и церковь, освобождённая от дани.
С усилением Московского княжества ордынский гнет слабеет. Князь (1325–40) Иван Калита добился права собирать «выход» со всех русских княжеств, чем сильно обогатил Москву. Распоряжения ханов Золотой Орды, не подкреплённые военной силой, русскими князьями уже не выполнялись. Московский князь (1359–89) Дмитрий Донской не признал ханские ярлыки, выданные его соперникам, и силой присоединил Великое княжество Владимирское. В 1378 г. он разгромил карательное войско Орды на реке Воже, а два года спустя одержал победу на Куликовом поле над ханом Мамаем, которого поддерживали Генуя, Литва и Рязанское княжество.
В 1382 г. Русь вновь ненадолго была вынуждена признать власть Орды, но сын Дмитрия Донского Василий вступил в 1389 г. в «великое княжение» без ханского ярлыка. При нём зависимость от Орды стала носить номинальный характер, хотя символическая дань выплачивалась. Впрочем, эта дань, как показал С. А. Нефедов, и с самого начала была невелика, знаменитая «десятина» раскладывалась на 7–8 лет. Новый натиск хана Едигея (1408) обошёлся Руси дорого, но Москву он не взял. В ходе десятка последующих походов ордынцы разоряли окраины Руси, но восстановить прежние порядки не смогли. А там и сама Орда распалась на несколько ханств.
В какую сторону бежали люди?
С «ордынским периодом» нашей истории многое неясно. Родословные книги пестрят записями вроде: «Челищевы - от Вильгельма (правнука курфюрста Люнебургского), прибывшего на Русь в 1237 году»; «Огарёвы - дворянский род, от мурзы Кутлу-Мамета, выехавшего в 1241 году из Орды к Александру Невскому»; «Хвостовы - от маркграфа Бассавола из Пруссии, выехавшего в 1267 г. к великому князю московскому Даниилу»; «Елагины - от Вицентия, "из цесарского шляхетства", прибывшего в 1340 году из Рима в Москву, к князю Симеону Гордому»; «Мячковы - от Олбуга, "сродника Тевризского царя", выехавшего к Дмитрию Донскому в 1369 году» и так далее. То есть во времена «ига» (Л. Н. Гумилёв брал это слово в кавычки) иностранцы идут на службу к князьям покорённой, казалось бы, Руси! И каждый шестой - из Орды.
Слово историку Александру Янову: «Москва вышла из-под ига страной во многих смыслах более продвинутой, чем её западные соседи. Эта "наследница Золотой Орды" первой в Европе поставила на повестку дня главный вопрос позднего Средневековья, – церковную реформацию… Московский великий князь, как и монархи Дании, Швеции и Англии, опекал еретиков-реформаторов: всем им нужно было отнять земли у монастырей. Но в отличие от монархов Запада, Иван III не преследовал противящихся этому! В его царстве цвела терпимость».
Будь в Москве «свирепое гарнизонное государство» (можно прочесть и такое), стремились ли бы в неё люди извне? Великое княжество Литовское конца XV в. пребывало в расцвете сил, но из неё бежали, рискуя жизнью, в Москву. Кто требовал выдачи «отъездчиков», кто называл их изменниками («зрадцами»)? Литовские князья. А кто защищал право человека выбирать страну проживания? Москвичи. «Москва твердо стояла за гражданские права! - пишет Янов. - Раз беглец не учинил "шкоды", не сбежал от уголовного суда или от долгов, он для неё – политический эмигрант. Принципиально и даже с либеральным пафосом настаивала она на праве личного выбора» .
Демографические регуляторы
Периоды благополучия, упомянутые выше, нарушались «поветриями» и неурожаями, но реже, чем в Западной Европе, где из-за постоянной перенаселённости и ужасной гигиены случались подлинные демографические катастрофы - такие, как «чёрная смерть» XIV века. Из-за неё Англии и Франции пришлось даже прервать свою Столетнюю войну (которую они с бульдожьим упорством вели между собой даже не сто, а 116 лет). Франция потеряла от чумы треть населения, Англия и Италия - до половины, примерно столь же тяжкими были потери других стран. Историки констатируют, что великая чума, явившись из Китая и Индии и обойдя всю Западную и Центральную Европу до самых отдалённых мест, остановилась «где-то в Польше». Не «где-то», а на границе Великого княжества Литовского (чьё население состояло на 90 % из русских, в связи с чем его называют еще Литовской Русью), т. е. на границе распространения бани.
Уже утихшая было «чёрная смерть» прорвалась в 1357 году и на Русь, но размах бедствия был несопоставим с тем, что пережили западные соседи. Да и позже даже самые тяжкие чумные моры нашей истории, особенно в 1603, 1655 и 1770 годов, не стали причиной тяжкого демографического урона для страны. Шведский дипломат Петрей Эрлезунда отмечал в своем труде о «Московском государстве», что «моровая язва» чаще появляется на его границах, чем во внутренних областях. По словам английского врача Сэмюэля Коллинса, прожившего в России девять лет, когда в 1655 году в Смоленске появилась «моровая язва», «все были изумлены, тем более что никто не помнил ничего подобного» . Проказа на Руси была редкостью.
Москва (как и другие города России) была большой деревней, но это значит, напоминает Ключевский, что, как и положено в русской деревне, «при каждом доме был обширный двор (с баней. - А. Г.) и сад» и её жители не знали недостатка в воде, ибо во дворах имелись колодцы. Много ли мог употреблять воды простой люд в городах Европы, где общественные колодцы до появления в XIX веке водопровода были лишь на некоторых площадях (вдобавок, из этих колодцев вечно вылавливали трупы кошек и крыс)?
Некоторые гекатомбы европейской истории кажутся необъяснимыми. Вершина Возрождения - это войны Чезаре Борджиа. Всего один эпизод: по его приказу 7 тысяч жителей города Капуи было перебито прямо на улицах. За время Тридцатилетней войны Германия практически обезлюдела, кромвелевская расправа над Ирландией стоила жизни большинству ирландцев. Не менее ужасными были зверства испанцев в Нидерландах, шведов в Польше. В Вандее храбрые революционеры уничтожили от 400 тысяч до миллиона человек. И так далее.
Разгадка в том, что и в Средние века, и в Новое время путь к выживанию для большинства стран мира часто лежал в простом сокращении числа едоков. Происходило это, конечно, в рамках борьбы с врагами - внешними и внутренними, реальными и придуманными. Когда английская «королева-девственница» Елизавета I (рядом с которой Иван Грозный - кроткое дитя) казнила 89 тысяч своих подданных - это был, среди прочего, её способ борьбы с перенаселением. Может быть, даже не вполне осознанный.
Звучит кощунственно, но в очередной раз избавившись – благодаря войне или эпидемии – от какой-то части своих жителей, Европа совершала хозяйственный, технологический и культурный рывок. Рабочая сила дорожала, это поощряло новшества и изобретения, потребление на душу населения росло. Бедствовали только ростовщики и арендодатели. Но даже развивая производительные силы и торговлю, Европа прибавляла «в весе» крайне медленно - видимо, постоянно пребывая на пределе своей вместимости. Со времён римского императора Августа, когда в нынешней Западной Европе жило примерно 26 млн человек, и до конца XV столетия, т. е. за 1500 лет, её население едва удвоилось, достигнув цифры 50 млн (примерно). По расчетам демографа В. И. Покровского, в конце XV века во всей России того времени (тогда же появилось и слово «Россия» в форме «Русия») жило чуть больше двух миллионов человек, вшестеро меньше, чем во Франции.
В следующий раз население Европы удвоилось уже всего за двести лет, к концу XVII века. Зато в России за те же два века население выросло в шесть или семь раз, достигнув 13–14 миллионов. Правда, не только за счет естественного прироста. По оценке историка М. Г. Худякова (возможно, завышенной), присоединение обширного – гораздо больше, чем современный Татарстан, – Казанского ханства увеличило число жителей зарождающейся империи на два с лишним миллиона человек. Завоевание малолюдных Астраханского и Сибирского ханств на картину почти не повлияло, чего нельзя сказать о тех примерно 700 тысячах человек во главе с Богданом Хмельницким, которые стали подданными России в 1654 году. Эта цифра надёжна, т. к. присяга русскому царю была принесена «всем русским народом Малой Руси» , а точнее – поголовно всеми главами семейств, казаками и неказаками; всего присягнуло 127 тысяч мужчин. По оценке историков, это даёт вместе с домочадцами 700 тысяч душ. Если же говорить о населении России в границах конца XV века (т. е. ещё без Казани и Малороссии), оно выросло за эти два века минимум вчетверо, примерно до 9 миллионов.
«Многие доживают до глубокой старости, не испытав никогда и никакой болезни»
Речь, напомню, идёт о временах, когда во всех без исключения странах подавляющее большинство населения составляли крестьяне, женщины рожали столько детей, сколько Бог пошлёт, а ограничителями роста были (помимо голода, эпидемий и войн) младенческая смертность, непосильный труд, болезни, пьянство, неразвитая гигиена, стрессы, общая тяжесть жизни. Если сегодня быстрый рост населения отличает самые неблагополучные страны, тогда всё обстояло наоборот. Замечательно высокий, на фоне остальной Европы, российский показатель говорит о сравнительном благополучии народа.
Хорват Юрий Крижанич, проживший в России во времена царя Алексея Михайловича 17 лет и увидевший значительную часть Московского государства от его западных границ до Тобольска, осуждал - что бы вы думали? - расточительность русского простолюдина: «Люди даже низшего сословия подбивают соболями целые шапки и целые шубы.., а что можно выдумать нелепее того, что даже чёрные люди и крестьяне носят рубахи, шитые золотом и жемчугом?». Крижанич требовал «запретить простым людям употреблять шёлк, золотую пряжу и дорогие алые ткани, чтобы боярское сословие отличалось от простых людей. Ибо никуда не гоже, чтобы ничтожный писец ходил в одинаковом платье со знатным боярином… Такого безобразия нет нигде в Европе» .
В Европе, где дрова продавались на вес, а меха были доступны немногим, простые люди гораздо больше страдали от холода зимой, чем в России, где зимы суровее, зато были легкодоступны меха и дрова. При всех возможных (и законных) оговорках, качество жизни простого народа Руси-России, по крайней мере, до Промышленной революции, было выше, чем в странах Запада. Для людей бойких и бедовых было больше возможностей вырваться, пусть и с опасностью для себя, из тисков социального контроля. Наличие такого рода отдушин обусловило постепенное заселение «украинных» земель вокруг ядра Русского государства. А вот, например, для англичан - жителей острова, доведённых до крайности «огораживаниями» и «кровавыми законами», – подобная возможность впервые открылась лишь в XVII веке, с началом заселения колоний.
И ещё о «качестве жизни». Приведу три цитаты из записок иностранцев, относящихся к царствованиям Федора Иоанновича, Бориса Годунова и Алексея Михайловича, о русских: «Они ходят два или три раза в неделю в баню, которая служит им вместо всяких лекарств» (Джильс Флетчер); «Многие из Русских доживают до 80, 100, 120 лет и только в старости знакомы с болезнями» (Якоб Маржерет); «Многие [русские] доживают до глубокой старости, не испытав никогда и никакой болезни. Там можно видеть сохранивших всю силу семидесятилетних стариков с такой крепостью в мускулистых руках, что выносят работу вовсе не под силу нашим молодым людям» (Августин Мейерберг).
Возможен и такой интегральный способ оценки прошлого - не знаю, приходил ли кому-то в голову раньше. Тот факт, что китайская кухня признала съедобным практически всё, вплоть до личинок насекомых, говорит очень ясно: в этой стране голодали много и подолгу. То же относится и к кухне французской. Только солидный опыт голодных лет мог заставить найти что-то привлекательное в лягушках, улитках, в протухших яйцах, подгнившем мясе, сырной плесени. В русской кухне нет ничего похожего. В голод едали, как и везде, всякое, но не настолько долго (самый суровый и долгий в нашей истории голод был в 1601–1603 годах), чтобы свыкнуться. Икру осетров - чёрную икру! - русские поморы не считали за съедобное. Они её веками скармливали свиньям, пока какие-то европейские гости, зашедшие в XVI в. в Белое море (по другой версии – дьяки, переведённые по службе из Астрахани), не открыли нашим северянам глаза. Да и после этого они ещё лет двести только заготавливали икру на продажу иностранным купцам, но сами есть брезговали.
Права женщин и счастливое детство
Многое из того, что считалось у нас бесспорным, не выдерживает первой же проверки. Таковы мифы о «потёмкинских деревнях», о построенном «на костях» Петербурге. Ещё один замечательный миф звучит так: до Петра Великого женщина на Руси была «заточена в тереме» . Историк Н. Л. Пушкарёва изучила объём прав женщин X–XV вв. на владение и распоряжение имуществом, на приобретение и реализацию земельной собственности, на возможность отстоять свои интересы в суде. Оказалось, что жена могла быть опекуншей - вещь немыслимая в те времена в Европе. Она причислялась к первому ряду наследников, причём переживший свою жену супруг оказывался в худшем положении, чем она: он мог только управлять её имуществом, но не владеть им. Жена сама, в отличие от мужа, выбирала, кому передать своё наследство. Даже незаконная жена могла претендовать на наследство. Исследовав законы о земельной собственности, Пушкарёва показала, что уже в Древней Руси женщина могла осуществлять практически любые сделки даже без участия мужа. За ущерб женщине законы обязывали наказать виновного более сурово, чем за аналогичные преступления в отношении мужчины. Цитата: «говорить о теремных затворницах нет оснований… мнение о приниженности женщины по сравнению с социальным статусом мужчины - не более чем миф, появившийся в эпоху становления капитализма» .
В русской литературе воспоминания о детстве - почти сплошь счастливые, и мы находим это естественным: как же иначе? Но, к примеру, одна из главных тем английской литературы - тема несчастного детства. Этот феномен отмечали многие, он бросается в глаза, он что-то отражает. Дедовщина и прочие кошмары дортуарной жизни в английских книгах о воспитанниках закрытых школ, тягостное детство Байрона, тягостное детство Черчилля, «Оливер Твист» Диккенса, «Бремя страстей человеческих» Моэма. Не говоря уже об Ивлине Во. Когда не видно исключений, достаточно и дюжины-другой примеров. Общее для романов, биографий и воспоминаний - отсутствие душевного тепла в семье. В книжке «Эти странные англичане» говорится: «Для английских детей детство - это такой период, который нужно миновать как можно скорее» . Если литература - зеркало жизни, мы вправе сделать вывод, что в русской семье исторически выработалась более удачная модель отношений.
Василий Суриков. Взятие снежного городка
Важной приметой русской жизни издавна было обилие праздников, церковных и народных. Конечно, праздновали память далеко не всех святых и событий Нового Завета, иначе не осталось бы ни одного рабочего дня. Крестьянам и иному простому люду (кроме фабричного) немало досуга добавляли народные праздники вроде Ивана Купалы, Семика, Красной горки, Русальной недели, Веснянки. Власти и церковь стремились сократить количество официально праздничных, «неприсутственных» дней, но крестьян это никак не касалось.
Любовь к досугу и увеселениям на Руси четко выражена на протяжении всей её письменной истории. Приводимое Н. И. Костомаровым писание того, как развлекались жители Пскова более пятисот лет назад, в 1505 году, кажется до странности знакомым: «Весь город поднимался; мужчины, женщины, молодые и старые, наряжались и собирались на игрище… начиналось, по выражению современника, ногам скакание, хребтам вихляние… происходило много соблазнительного по поводу сближения молодых людей обоих полов».
Народные игры (помните некрасовское: «в игре её конный не словит» ?) и развлечения часто отличала замысловатость, приготовления к ним требовали времени. В Костромской губернии, «в больших вотчинах в Сыропустное воскресенье сбирается съезд из нескольких сот (! - А.Г.) лошадей» со всадниками, ряжеными в соломенные кафтаны и колпаки. Весьма сложной (наездник прорывался к снежной крепости через препятствия), требовавшей долгой подготовки была изображенная Суриковым забава «взятие снежного городка».
На качество жизни сильно влияет то, как люди проводят досуг, как общаются. Вклад России в мировую «технологию досуга» значителен: именно у нас около трёхсот лет назад родился такой социально-культурный феномен, как дачная жизнь. Дача - это русское изобретение, которое теперь перенимает (или изобретает для себя заново) остальной мир.
«Большинство русских подданных живёт лучше, чем подавляющая часть населения во Франции, Германии, Швеции»
Нельзя не коснуться одного ошибочного утверждения, подхваченного сотнями публицистов. Исследователь аграрной истории России Л. В. Милов в своём труде «Великорусский пахарь» (1998) сделал попытку определить трудозатраты русского крестьянина XVIII–XIX веков. Получив, в силу какой-то методической ошибки, совершенно невероятные (см.: Б. Н. Миронов. Социальная история России, 3-е изд. Т. 2 - СПб, 2003. С. 364) цифры - вдвое-вчетверо более высокие по сравнению с данными земских статистиков, он сделал на их основе множество выводов, далеко выходящих за пределы темы своей книги. Милов утверждает, среди прочего, что в течение нескольких столетий питание подавляющего большинства русского народа было на 30–50 % ниже физиологической нормы. Будь это так, русский народ «просто вымер бы, а не колонизовал или завоевал 21 млн км² территории». Говоря о примитивном сельском хозяйстве, ничтожном объёме совокупного прибавочного продукта, жизни 90 процентов населения на грани выживания и прочих следствиях якобы никуда не годной природы России, Л. В. Милов не объясняет, как на подобной базе могло возникнуть могучее государство.
Без сомнения, оно возникло и существовало на совершенно иной базе. Василий Иванович Семевский (1848–1916), историк народнического направления, автор капитальных трудов «Крестьянский вопрос в России в XVIII и первой половине XIX века» и «Крестьяне в царствование императрицы Екатерины II», – вне подозрений в лакировке прошлого, так что нет оснований ставить под сомнение его вывод о том, что благосостояние российских крестьян второй половины XVIII века (Милов также исследует, в основном, тот же период) было выше, чем немецких и польских и вряд ли уступало французским.
«Большинство русских подданных живёт лучше, чем подавляющая часть населения во Франции, Германии, Швеции и некоторых других странах. Это можно сказать о всех классах», – таков вывод англичанина Уильяма Тука (William Tooke, 1744–1820), автора вышедшего в 1799 г. в Лондоне двухтомного исследования о тогдашней России.
Оноре де Бальзак, основываясь на личных наблюдениях, писал в 1847 г.: «Русский крестьянин в сотню раз счастливее, чем те двадцать миллионов, что составляют французский народ». Но не надо забывать, что счастливые крестьяне, которых наблюдал Бальзак, работали ради удовлетворения основных потребностей семьи – и не далее. Как подчеркивает Б. Н. Миронов, крестьянин видел цель жизни «в спасении души, в простом следовании традиции, в воспроизводстве сложившихся форм жизни. Он редко предпринимал попытки наращивания хозяйства, как это обычно делает буржуа, стремясь к максимальной прибыли».
«Заработки российских рабочих были одними из самых высоких в мире»
Эта «субсистенциальная» этика («всё, что сверх необходимого – лишнее») издревле преодолевалась самим ходом вещей, но крайне медленно. Вероятно, она была идеальна для людей Золотого века, смутные воспоминания о котором хранит историческое сознание всех народов. Стиснутые своей географией страны Западной Европы отошли от этой этики уже давно, чем ускорили процессы своего развития. Неизбежный отход от неё в России ускорили «великие реформы» Александра II и Промышленная революция XIX века. Норма, когда большинство жителей страны довольствуются минимально приемлемым уровнем и не стремятся к большему, когда потребности следуют за доходами, а не опережают их, когда трудолюбие хоть и входит в список добродетелей, но, скорее, замыкает его, постепенно переставала быть единственно возможной. Преодоление этой нормы, порождая завышенные ожидания, снижает, увы, число счастливых людей.
Механизмы уравнительности, исторически присущие крестьянской среде, сохраняли свою инерцию в городской. Совсем не апологет дореволюционной России, советский академик С. Г. Струмилин (Очерки экономической истории России. - М., 1960, стр. 122-123) не смог уйти от вывода, что с учётом более низких цен (почти втрое по сравнению с американскими) на продукты питания, товары первой необходимости и на аренду жилья, «заработки российских рабочих были одними из самых высоких в мире, занимая второе место после заработков американских рабочих» . Российские рабочие отставали по этому показателю всего на 15 процентов. «Реальный [по покупательной способности] уровень оплаты труда в промышленности России опережал уровень оплаты труда в Англии, Германии, Франции». Хотя если считать по банковскому курсу, русский рабочий получал за час своего труда в 2–4 раза меньше, чем его собрат в Англии или США.
Русский рабочий располагал «бóльшим, чем в других странах, числом выходных и праздничных дней… Перед самой революцией продолжительность рабочего года в России составляла в промышленности в среднем около 250 дней. В Европе эти цифры были совсем иными - около 300 рабочих дней в год, а в Англии - даже 310 дней» . Добавим: а в Австро-Венгрии и вовсе 312. Продолжительность рабочей недели в России в 1913 г. была ниже, чем во Франции: 57,6 и 60 часов соответственно.
Почти троекратно более низкий уровень российских цен по сравнению с американскими был связан не только с более низким уровнем покупательной способности, как это часто трактуют, но и с почти всеобщей русской умеренностью, порождаемой субсистенциальной этикой. Прежде всего, с более низкими нормами прибыли. В условиях капиталистического развития это не могло длиться слишком долго. Но насколько долго, мы уже никогда не узнаем.
К 1917 году отход от субсистенциальной модели в сознании российского населения не завершился, видимо, даже наполовину. Иначе трудно объяснить, каким образом большевикам ещё несколько десятилетий удавалось навязывать населению СССР систему принудительного имущественного квазиравенства. При этом всякое развитие директивно направлялось сверху (порой необратимо искажаясь в процессе), а саморазвитию вставлялись палки в колеса. Ныне всё это бесповоротно изжито, и наивная ностальгия по этому поводу в Сети хоть и небезобидна, но совершенно бесплодна.
При всей противоречивости картины, нельзя не признать: бóльшую часть своей истории Россия была куда более приспособленным для счастья простого человека местом, чем Западная Европа, но кто-то нас, русских, назначил несчастными, притом на все века нашей истории, и многие из нас в это почти поверили. Несчастными наши предки были в сумме не так долго, на нашей «зебре» истории неизмеримо больше белого. Может быть, из-за этого нам, по какому-то закону компенсации, так крепко - как, может быть, никому больше - досталось в ХХ веке? Но не будем здесь обсуждать ХХ век. Как его оценивать, каждый давно решил для себя сам.
Главное в другом. Мы этот век прожили и выжили. Нам помог ген счастья, заложенный в нас за века. Мы в своей прекрасной стране, впереди много увлекательной работы.
В России всё будет хорошо!... 7 причин остаться жить в России.Этот материал адресован людям, которых регулярно посещает импульс «Пора валить». Дорогие граждане, рано садиться на чемоданы. В России всё будет хорошо!
1) «Пророческая» причина
Многие православные старцы, как русские, так и афонские, предсказывали великое будущее России в «конце времен». Практически все пророчества святых совпадают в том, что Русь вернет себе былое величие и даже станет новым ковчегом. Мы приведем здесь цитату преподобного Лаврентия Черниговского, русского святого и прозорливца: «…будет духовный взрыв! И Россия вместе со всеми славянскими народами и землями составит могучее Царство. Окормлять его будет Царь православный Божий Помазанник. Благодаря ему в России исчезнут все расколы и ереси. Гонения на православную Церковь не будет. Господь Святую Русь помилует за то, что в ней уже было страшное предантихристово время. Русского православного Царя-Самодержца будет бояться даже сам антихрист. А другие все страны, кроме России и славянских земель, будут под властью антихриста и испытают все ужасы и муки, написанные в Священном Писании. В России же будет процветание веры и ликование, но только на малое время, ибо придет Страшный Судия судить живых и мертвых».
2) «Трансцендентная» причина
В 1902 году знаменитый американский ясновидящий Эдгар Кейси впал в транс и увидел следующую картину. Города западного и восточного побережья США лежат в руинах; Япония ушла полностью под воду, а Великобритания — наполовину. Где потоп, где вулканы и землетрясения, где эпидемии… И только территория России представляло в этой разрухе островок благополучия. Кейси долго обдумывал свое страшное видение и пришел к выводу, что все разрушения произойдут в XXI столетии из-за глобального природного катаклизма, который почти не коснется территории Западной Сибири, которая станет новым ковчегом, откуда пойдет новое возрождение цивилизации. Интересно, что, по мнению ясновидящего, суровый сибирский климат в XXI веке значительно смягчится: вместе с кедровыми шишками здесь будут произрастать манго, бананы и ананасы.
Конечно, видение Кейси выглядит экзотично, однако стоит к нему отнестись внимательно - этот американский ясновидящий предсказал начало двух мировых войн, создание государства Израиль, независимость Индии, убийство Джона Кеннеди и много другое.
3) «Пресноводная» причина
Ученые подсчитали, что, вероятно, через 25 лет мир ожидает жесткий «пресноводный» кризис, связанный с острым дефицитом пресной воды. Скорее всего, уже через 10 лет вода станет биржевым товаром, как, нефть. Так вот, Россия является богатейшей пресноводной державой, обладающая почти половиной всех водных мировых запасов. Один только Байкал представляет собой 20% запасов воды.
В связи с этим запомним одну простую логическую цепочку и будем всякий раз вспоминать ее во время соблазна покинуть Родину: «Вода - это жизнь! Россия - это вода! Россия - это жизнь!»
4) «Арктическая» причина
Как вы знаете, льды Арктики стремительно тают. С одной стороны, это не очень хорошо для полярной фауны, а с другой - это открывает новые экономические перспективы для нашей страны. По подсчетам российского Министерства природных ресурсов, освободившаяся ото льдов территория, на которую претендует Россия, может содержать до 586 млрд баррелей нефти. Для сравнения: все ныне доказанные нефтяные запасы Саудовской Аравии, главного мирового поставщика нефти, составляют лишь 260 млрд баррелей. Иными словами, без штанов мы не останемся.
Кроме того, таяние ледников в Арктике открывает новые перспективы в судоходстве. Например, путь через Северный Ледовитый (в будущем «неледовитый») океан сократит расстояние между Роттердамом и Йокогамой с 11 200 морских миль (протяженность нынешнего рейса через Суэцкий канал) до 6 500 — более чем на 40 %. То есть освобождение ото льдов арктической территории в корне изменит нынешнюю структуру мировой торговли. В пользу России, разумеется, у которой самая крупная прибрежная территория в Арктике.
5) «Геополитическая» причина
Благодаря своему географическому положению и простору Россия является единственной страной в мире, которую невозможно оккупировать полностью. Об этом, к примеру, постоянно напоминал германский кайзер Бисмарк, а также другие великие военные стратеги.
Нас нельзя загнать в угол: можно только немного отодвинуть от границ. А дальше мы отдышимся, наберемся силами и погоним врага до «парижей да берлинов».
6) «Коллективная» причина
Русский народ отличается коллективизмом. Чувство единого коллектива может находиться в латентном, спящем, состоянии на протяжении многих десятилетий, однако в самый сложный час мы, русские, (и только мы) можем быстро мобилизоваться в самый страшный момент в «единую русскую душу» и пережить беду. Так было в Отечественную войну, так было в Великую Отечественную, так будет всегда… Будущее обещает быть сложным: новые войны, новые катаклизмы, и переживать вызовы истории лучше с родным народом, которого Господь наделил удивительным жизненным иммунитетом.
7) «Душевная» причина
В России говорят, «где родился, там и пригодился». И это не просто слова. Русский человек отличается тонкой душевной структурой, которая никогда не сделает его своим ни на прагматичном Западе, ни на «расслабленном» Востоке. Этнопсихологи говорят, что выходцы из России наиболее тяжело социализируются в западных странах - «русский ген» очень устойчив ко всем благам европейской цивилизации. Даже «закоренелые» западники, покинув «Рашку» начинают страдать приступами ностальгии, ибо только с русским человеком можно поговорить по душам. А по-другому мы и не умеем.
Когда же мы наконец заживем по-человечески в нашей стране? Родителям досталась война. Голод и холод. Нам, конечно, потом досталось беззаботное детство, которое я до сих пор вспоминаю как лучшие годы своей жизни. Но и нас в дальнейшем не миновали лихие годы. Наступило время перестройки, а за ней пришла смена политического курса и всеобщая ваучеризация страны...
Тот грандиозный обман, который устроили для народа так называемые реформаторы шоковой терапии, Символом той ваучеризации стал автомобиль Волга, который можно было (якобы) обменять на ваучер. Этот ваучер или приватизационный чек до сих пор лежит у меня, как память тех лет. Что получили в итоге? Банкротство предприятий и фабрик. Распад СССР. Расстрел собственного парламента и локальные войны, в последующем Дикий капитализм и падение уровня жизни людей в разы. Что производят сейчас в нашей стране? Может, рынок завален отечественными компьютерами и телевизорами? Да что-то я не вижу ничего на прилавках магазинов. Может быть, развивается сельское хозяйство? Или, может быть, в стране процветает медицина и образование? К сожалению, и этого я лично ничего не замечаю.
Зато множится число миллиардеров, которые завладели практически всеми богатствами и недрами страны. Извините, стесняюсь спросить, а они что, все это заработали непосильным трудом? Хоть один из них построил что-либо?.. Разве думал я лет этак тридцать назад, что нам придется выживать в своей же стране и получать за свой труд обесцененные рубли, которых не хватает даже на питание порой.
У нас богатая страна, а народ живет в нищете и бедности. Нам говорят, что денег нет, а куда же они девались? Почему национальными богатствами страны пользуются в полной мере богатые и за свои же деньги покупает газ и электричество нищий народ России?? В Туркмении народ пользуется газом и электричеством практически бесплатно. Плюс бензин и солярка стоят дешевле нашего топлива. Конечно. Есть там свои заморочки. И пенсий там нет...
Однако при навязанной народу пенсионной реформе и у нас пенсий в недалеком будущем тоже не будет... Вернее получать ее будет некому. Не доживут будущие пенсионеры до нее. Нам говорят, что при сохранении такого пенсионного возраста, какой сейчас, пенсионная система страны к 2020 году будет банкротом. Так умерьте свои аппетиты, господа!.. Убавьте себе любимым зарплаты, которые у некоторых менеджеров Госкорпораций достигают по несколько миллионов в день. А освободившиеся деньги пустите на повышение зарплат и пенсий.
Что, не хотите? Прогрессивный подоходный налог введите для богатых, как в других кап. странах. Тоже нельзя? Тогда справедливо распределите доходы от продаж нефти и газа каждому россиянину… Тоже нельзя? А что же можно? Бесконечно повышать цены на все и на вся для своего же нищего народа? Ну что ж. Тогда, кажется, я нашел ответ на мною же поставленный вопрос в начале статьи. - Заживем ли мы когда-нибудь в России по-настоящему хорошо? - Нет! не заживем никогда! Во всяком случае пока не осознаем, что страна катится в никуда... В хаос и неразбериху. В стране, где разгул воровства и коррупции. В стране, где власть ненавидит собственный народ. В стране, где кучка наглецов владеет почти всеми национальными богатствами, народу обеспечено лишь прозябание, нищета и вымирание...
В связи с политическими событиями и войной, часто слышу такое рассуждение, мол, что нужно сделать и о чем договориться, чтобы «все жили хорошо». Или «простые люди хотят просто жить в мире».
Вот не люблю я фразу «все будет хорошо». Во-первых, потому что никогда не видела и не слышала о людях или периоде времени, когда все было хорошо (и сейчас еще не самое смутное время, поверьте). Во-вторых — даже если решится одна проблема, следом накатит новая. Так устроена жизнь, увы.
«Все хорошо» никогда и нигде не было, нет и никогда не будет.
Но это полбеды.
Наши далекие предки в свое время чаще всего воевали по какому-нибудь поводу. Новые территории, наземные и прочие ресурсы, терки промежду монархами, голод… В общем, всегда был какой-то весомый и понятный повод начать махалово. И каждая сторона в принципе понимала, за что и почему воюем. И что получим, если победим. Даже если сами по себе воины и не особо разделяли эти претензии. Работа такая, что делать.
Так или иначе, повод был.
А если у войны или конфликта есть повод и причина (претензия), то дело и правда можно решить мирно (опять же утопически и в теории, ибо этим редко заканчивалось даже в те годы). Грубо говоря, преследуя утопический идеал из глупых голов, сесть за стол переговоров, изложить претензии, найти решение, удовлетворяющее каждую сторону, и разойтись.
Всё, монархи всё решили, все стало хорошо. (Ага, и тут же началась эпидемия чумы, бгггг).
Но этот сценарий работает только в том случае, если у конфликта есть веская и понятная причина (- Мы хотим вон то болото. — Вон то болото? Забирайте, там все равно ничо не растет полезного, а мы вас боимся.)
К огромному моему сожалению, нынешние войны (уже многие века, по сути), ведутся по причинам такого рода, что «простым мирным жителям» их объяснить просто нереально.
Кто-то впал в идейный фанатизм и начал мочить всех подряд.
Кто-то сбрендил и стал воплощать всё, что назрело в голове.
Кто-то отмывает деньги или делит ресурсы, о которых обыватели понятия не имеют.
Ни одна из этих претензий не может быть решена за столом переговоров. Как решить претензию на почве убеждений? Болото вражеской стороне уже не нужно, а переходить в их веру\убеждения душа не лежит.
Только воевать с идиотами. Но, опять же, воевать то пойдут мирные жители и армия.
А повод слишком зыбок, чтобы за него отдать жизнь. Ну будет тут не такая партия, а другая. Или не такой бог, а эдакий. И чё? (с)
А в 20-21 веках еще смешнее…
Ну кто пойдет воевать за то, чтобы малоизвестный олигарх Н переделил власть в свою пользу в стычке с магнатом К? Таких идиотов нет.
Но Н не может просто собрать военную кампанию под девизом «Я хочу больше бабла». Поэтому он ее собирает под видом защиты полосатых лемуров в восточной Сибири. Звучит глупо, но если вас призвали в военкомат и требуют идти защищать лемуров, которых там явно нет… в общем, можете им рассказать что глупо, а что нет.
Наверное, им будет интересно.
И если древний воин примерно поминал, что идет на вероятную смерть потому, что если он этого не сделает, то враг захватит его страну или поубивает всех, или есть будет нечего, то у нынешних поводы просто смешны.
Это я к чему всё веду… К тому что формула «простые люди хотят просто жить в мире» вообще не работает в современном обществе. Кушать и так есть, земля уже не так критично нужна, эпидемии — редкость, а убежденных фанатиков худо-бедно запинали в юридические рамки.
Простые Люди опоздали примерно на пару тысячелетий, когда решение проблемы еще плавало на поверхности (и то не всегда) и кому-то вообще было какое-то дело до того, как и где они там живут. И даже послов, нарушая все мыслимые древние договоренности, уже стали убивать.
Поэтому призрачный «мирный стол переговоров» уже можно даже и не вспоминать. Ибо повод, за который сейчас воюют, к мирной и сытой жизни не имеет ни малейшего отношения.
Василий Симчера, д. э. н., экс-директор НИИ статистики Росстата
При царе-батюшке
Сейчас часто хвалят экономические успехи дореволюционной России. Да, в России XIX в. уровень жизни у немногих был относительно высоким и устойчивым, но у большин-ства очень низким. Зажиточный городской класс (10-15% всего населения) питался, одевался, пользовался услугами и проживал в домах европейского уровня. Правда, у остального городского люда (мелких купцов, мещан, рабочих) планка благосостояния была в 3-4 раза ниже. Высокий стандарт жизни «сливок общества» достигался во многом за счёт ущемления интересов бесправного трудового сельского населения, доля которого в империи зашкаливала за 84%. Однако главным бичом старой России (впрочем, как и теперешней) был не столько сам низкий уровень жизни, сколько его невообразимая социальная пестрота. Доходы и блага, которые принадлежали 10% богатых, в десятки раз превышали крохи, которые доставались бедным.
И всё-таки, если бы не случилась революция 1917 г. и не было бы пережитых Россией двух мировых войн, население страны, насчитывавшее в конце 1914 г. 165,7 млн человек, к настоящему времени могло бы достичь 357,5 млн человек. Сотни миллионов жизней - это плата России за безответственную смену политических режимов.
Своего пика уровень жизни в России достиг в советские 60-80-е гг. Доходы населения тогда росли устойчиво и самыми высокими в мире темпами (до 10% в год); цены, налоги, коммунальные и другие обязательные платежи и сборы стремительно снижались. Появились мощные общественные фонды, за счёт которых с помощью различных льгот удовлетворялось до трети всех жизненно необходимых потребностей населения. Именно в эти годы все совет-ские люди получили равный бесплатный доступ к образованию, здравоохранению и культуре, благодаря чему наша страна в короткие сроки стала одной из самых здоровых и просвещённых в мире. Старики и дети находились на полном гособеспечении. Именно в эти годы было полностью (и, казалось, навсегда) покончено с безработицей, бедностью, безграмотностью и беспризорностью. Необразованность и невежество стали считаться самым постыдным явлением. Наконец, именно в эти годы все люди, включая некогда беспаспортных жителей села, обрели основные права. Благодаря всему этому в стране сформировался свой особый советский тип образа жизни, своя культура, высшее достоинство которой составляли труд по совести и просвещённая жизнь по сред-ствам. Именно труд и культура, а не корысть и финансовые игры определяют настоящий уровень жизни.
Нельзя отрицать, что номенклатурные работники в СССР пользовались привилегиями, что были и спекулянты, и несуны, и хищения, и бюрократия, и кумовство... И, хотя невозможно сравнивать их с нынешними масштабными махинациями, коррупцией и откровенным бахвальством наворованным, всё-таки худшие черты того строя со временем стали усиливаться. А главное - катастрофически падали темпы экономического роста. На этом фоне былая вера в преимущест-ва советского образа жизни пришла в полное противоречие с его во многом лживой, пропагандистской формой. Это и стало основной и непоправимой причиной краха СССР.
Как сейчас?
Сегодня доходы населения падают, цены и налоги, коммунальные платежи растут. В результате богатые становятся богаче, а бедные - ещё беднее. Самое ценное, что мы потеряли из советского социального набора, - это полностью бесплатные образование и здравоохранение, символическая плата за детсады и санатории, минимальная плата за ЖКХ, достойное пенсионное обеспечение и содержание инвалидов. Зато снова появились безработица, попрошайничество.
Как вернуть высокий уровень жизни? Только за счёт пресечения поборов и взяток, сокращения недополученных налогов в стране можно было бы в одночасье на 60-75% пополнить дефицитный бюджет и, соответственно, на -40-50% повысить уровень жизни всего населения. В том числе кратно повысить пенсии и зарплаты учителей, врачей, учёных и всех других категорий малоимущих и незаслуженно обделённых людей. Этого можно добиться за счёт тотального пресечения хищнической деятельности фирм-однодневок, кратного сокращения объёмов вывоза и увеличения ввоза офшорного капитала.
Нужно прекратить практику возврата фиктивного НДС и сокрытия фиктивного экспорта и импорта, из-за которых бюджет страны недополучает до половины (!) своих доходов. Чтобы смягчить социальное напряжение, надо ввести прогрессивное налогообложение доходов физлиц или налог на роскошь, принять закон о налогообложении тунеядцев и лиц без определённых занятий - таких сегодня более 30 млн. Нужен и закон о поддержке бедных. Мы не должны позволить жителям России скатываться в нищету.
Реальный уровень жизни населения в РФ за 6 лет
В месяц в расчёте на человека
| Годы | Зарплаты, руб. номинальные /реальные |
Пенсии, руб. номинальные /реальные |
Инфляция (официальная) | Численность бедных |
| 2010 | 21,0 тыс./19,2 тыс. | 7,5 тыс./6,0 тыс. | 8,8% | 17,7 млн |
| 2011 | 23,4 тыс./19,8 тыс. | 8,2 тыс./7,0 тыс. | 6,1% | 17,9 млн |
| 2012 | 26,4 тыс./21,4 тыс. | 9,0 тыс./7,3 тыс. | 6,6% | 15,4 млн |
| 2013 | 29,8 тыс./22,4 тыс. | 9,9 тыс./7,5 тыс. | 6,5% | 15,5 млн |
| 2014 | 32,5 тыс./22,7 тыс. | 10,8 тыс./7,6 тыс. | 11,4% | 16,1 млн |
| 2015 | 34,0 тыс./20,7 тыс. | 12,0 тыс./7,3 тыс. | 12,9% | 19,1 млн |
| 2016 | 36,2 тыс./19,0 тыс. | 12,5 тыс./6,9 тыс. | 6,0% | 23,5 млн |
| 2016 к 2010 | +72,4%/-1,0% | +66,7%/+11,5% | +60,5% | +32,8% |
Сравнительный уровень жизни в России за 100 лет
В месяц в пересчёте на современные рубли с учётом цен 2016 г.
Номинальные доходы - фактически начисленные, до вычета налогов. Реальные доходы - номинальные с учётом роста цен.
Верность этих данных наглядно подтверждается показателем потребления продуктов питания. Мяса, рыбы, молока и масла в царской России потребляли вдвое меньше, чем в СССР и в настоящее время. Так, 100 лет назад в год каждый житель съедал 29 кг мяса, а сейчас - 70 кг, но в пересчёте на былое качество - 60 кг. А хлеба и картофеля при царе ели больше, чем в СССР и сейчас.
Данные Росстата и расчёты В. Симчеры
